Владимир Мартов не очень ловко упал на спину, когда рассеялся темный вихрь. Упал в мягкую траву, в летние цветы, чему немедленно удивился. Конечно, он бы удивился куда меньше, если бы вихрь уронил его в рыхлый снег где-нибудь в Раменках или под Подольском, но упасть в лето и тепло, которое вообще в зимней предновогодней Москве представлялось очень слабо, было чем-то невероятным. Каким-то чудом. Чудом представлялось и то, что это перемещение произошло почти мгновенно. Нуль-транспортировка какая-то, вяло подумал Мартов, наслаждаясь покоем, который бывает после глубокого обморока. Он осторожно приоткрыл глаза, с трудом навел их на резкость и тут же закрыл, потому что увидел темную фигуру в балахоне с капюшоном, заслонившую солнце. Вот и смерть моя пришла, подумал Вовка.
— А вот и нет! – весело сказала фигура, подергав Вовку за ногу. – Разрешите представиться – Владислав, Инквизитор.
— Час от часу не легче! – подумал Мартов, приподнимаясь на локтях, а вслух спросил:
— Где я?
— Это сложно. Потом, – сказал Владислав. – Представиться не хочешь?
— Спина болит, – невпопад ответил Мартов.
— Значит, не хочешь, – ответил Инквизитор. – Ладно, скажу за тебя. Ты – Мартов Владимир двадцати восьми лет от роду, маг-техник седьмого уровня. Продолжать?
— Нет. Все правильно, но причем тут магия? Я никогда не…
— Тогда вставай. «Вставай, поднимайся, рабочий народ», – фальшиво пропел Инквизитор. — Пойдем твою подругу выручать, она тут недалеко, в кустах лежит. И про магию потом. Ладно?
Вовка с трудом поднялся и, еле ворочая шеей, обозрел окрестности. Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною в сени к нам летит, подумал Мартов, только сеней и ласточек не хватает. Подумал и, шагая к кустам, болезненно скривился.
— Так болит? – участливо спросил Владислав. – Тогда стой, сейчас починим.
Он засучил широкие рукава своего балахона и поводил руками в воздухе, словно сгоняя невидимые флюиды по направлению к Мартову. Боль в спине отступила, а затем исчезла совсем.
— А Таня? То есть, Татьяна Ивановна?
— А что с ней станется? Она – суккуб или суккуба.
— Суккуба?
— Это существо, которое питается сексуальной энергией партнера. Имеет вид женщины, часто очень красивой. Низшая Иная.
— Иная? А это кто?
— Она, ты, я. Мы – Иные. И потому мы здесь. Впрочем, я потом тебе целую лекцию прочту. Тут в Сумраке шестого уровня нам, Инквизиторам, все равно делать особо нечего. Все, пришли.
С этими словами Владислав сделал несколько шагов и раздвинул густые заросли ивы.
— Ого! Вот это да! – воскликнул Инквизитор и плотоядно ухмыльнулся. – Суккуба во всей красе!
Вовка бегом догнал Владислава и, раздвинув упругие ветви, увидал то существо, в что превратилась его знакомая вахтерша. Эта суккуба возлежала на ложе из согнувшихся упругих побегов ивы, лениво жевала травинку и лишь отдаленно напоминала ту Татьяну Угарову, которую он знал. Только ее лицо, округлое, с вздернутым коротким носиком осталось без изменений. Короткие иссиня-черные волосы порыжели и волнами свисали на редкую траву. Большие груди заметно подтянулись и соблазнительно покачивались в такт движениям ножки, а ярко-рыжий треугольник волос внизу живота не скрывал ее прелестей. Ее синий вахтерский халат висел тут же на ивовых ветвях. Суккуба нехотя повернула голову и промолвила:
— Ну, что, мальчики? Поиграем?
— Поиграем, – согласился Инквизитор. – Фриз!
С его правой руки сорвалось серое облачко и окутало суккубу.
— А теперь «Паровозик»!
И второе заклинание соединило прочной нитью левую руку Владислава и облако «фриза».
— А теперь в «Контору»! Чух-чух-чух, поехали!
Двойной Дозор. Начинающий
Впереди бодро вышагивал Инквизитор Владислав, время от времени поглаживавший свободной рукой пшеничные усы, за ним послушно, как воздушный шарик на нитке, летела суккуба Татьяна, помещенная в дымчатое облако заклинаний, а позади него тащился инженер Мартов, полный тягостного недоумения. Он исподволь рассматривал дружелюбный мир Иных, в котором солнце светило ярко, но не слепило, крапива по обеим сторонам едва заметной тропинки не жгла кожу, а лишь покалывала, а камешки и корни деревьев не лезли под ноги, как в подмосковном лесу, а только обозначали свое присутствие небольшими бугорками. Два раза Серый, Темная и Светлый пересекали полноводные ручьи с хрустально чистой водой по заботливо переброшенным через них толстым доскам, и тогда Владимир торопливо нагибался, черпал рукой холодную влагу и никак не мог ею напиться. Наконец деревья и кусты расступились, и процессия вышла на большую поляну, на которой стояла маленькая избушка, больше похожая на жилье Бабы Яги, чем на обиталище Инквизитора.
— Как тебе мое жилище? – спросил Владислав, склонив, как большая птица, голову набок.
— Да так себе… – неопределенно покрутил рукой в воздухе Мартов.
— Неказисто. Понимаю. Зато внутри все устроено в моем вкусе. Заходи.
— А ее куда? – Мартов кивнул на Угарову, окутанную заклинанием.
— Пока в погреб. Не в дом же.
— А она не…
— Нет. Это заклинание хорошо тем, что останавливает время внутри себя, так что нашей Танечке ничего не грозит.
Инквизитор скрылся за домиком, а Владимир поднялся по скрипучим ступенькам, распахнул потемневшую от времени дверь и вошел в полутемную комнату. Следом за ним влетел запыхавшийся Инквизитор.
— Уютно, не правда ли?
Изба внутри была гораздо больше, чем казалась снаружи, и в комнате свободно помещались стол, две лавки, беленая печь и широкая кровать со сбившимся лоскутным одеялом. Владислав торопливо прошмыгнул мимо Мартова к постели и задернул цветастую занавеску.
— Ты располагайся. Чай, кофе или чего-нибудь покрепче? За знакомство?
— Потом, ладно? Я и так, как во сне…
— Ничего, привыкнешь. Хочешь спросить, откуда я беру напитки?
— Дда…
Своими вопросами Инквизитор опережал Мартова — на шаг, на полшага, на четверть, но все-таки опережал. Мысли он читает, что ли, подумал Мартов, на что Владислав согласно кивнул:
— Точно. Читаю. Ты совершенно не защищен. Для защиты я дам тебе амулет. Потом. А пока, если точно ничего не хочешь, расскажи, как ты дошел до жизни такой, что оказался в этом Иномирье? Я бы мог покопаться у тебя в мозгу… Но веришь ли, не люблю это делать без особой необходимости.
При этом Владислав, не снимая серого балахона, уселся на широкую скамью спиной к свету, и его широкоскулое лицо мгновенно погрузилось в темноту. Мартов сел напротив света на такую же скамью, и косое утреннее солнце светило прямо ему в глаза.
— Не слепит? Может, занавеску задернуть? – участливо поинтересовался Инквизитор.
— Ничего. А то, как я тут оказался… Точно сам не знаю…. Я собирал вечный двигатель, запустил установку, и вот я тут.
Инквизитор присвистнул.
— Вечный двигатель, говоришь? А из чего?
— Усилитель, индикаторы, электродвигатель. И антенна…
— А антенна для чего?
— По идее антенна должна улавливать энергию из энергетического слоя, окутывающего планету, но это в теории, а на практике… Похоже, что антенна подвела, или я ее слабо закрепил. Но суккуба, то есть Татьяна толкнула стол, антенна повернулась в гнезде…. Да, еще появился какой-то вихрь, который втянул меня и Угарову…. И вот я здесь.
— А антенну ты из чего сделал?
— Сначала рассчитал. Типа «волновой канал», но вместо трубок применил диски из неизвестного металла. Нашел на институтской свалке. Интересные диски. Током били. Несильно. Пока обтачивал…. Потом собрал: посадил на стержень сначала большой диск, потом маленькие. Все вместе напоминало график затухающих колебаний: единичное ступенчатое воздействие, затем сами колебания. Понимаешь, о чем я?
Инквизитор хмыкнул:
— Не очень. Нарисуй. Сможешь?
— Конечно.
Прямо из воздуха Владислав достал лист бумаги и заточенный карандаш.
Вовка старательно нарисовал график затухающих колебаний и рядом антенну своей установки.
— Вот. Что-то в этом роде.
— Понятно…. А как думаешь, твоя установка где?
— Думаю, где-то там, где мы выпали из…
Он покрутил рукой в воздухе, изображая вихрь.
Инквизитор покивал.
— Сиди тут и ничего не трогай. Я сейчас.
Он достал из внутреннего кармана балахона блестящий жезл, взмахнул им и исчез. Но через несколько секунд появился с тяжелым мешком на плече и с грохотом вывалил его содержимое на стол.
— Она?
— Она. Только развалилась при падении, наверное.
— И антенна?
— Да.
Владислав взял в руки увесистый плод инженерной мысли, но тут же бросил антенну обратно на стол.
— Ай! Током бьется!
— Ну, я же говорил! Аккуратней надо!
— А когда упаковывал в мешок, не билась. Что это значит?
— Что?
— Пока летел обратно, она зарядилась.
— Возможно. И что?
— Пока ничего…. Знаешь, это все надо запить. Коньяк будешь? Если нет, есть местное вино, неплохое, кстати.
— Лучше вина.
Инквизитор быстро повернулся и вышел в какую-то дверь, которой, кажется, совсем недавно не было. Вернулся с двумя бутылками: одной, пузатой – с коньяком, и другой, попроще – с красным вином. В другой руке он держал два узких стакана.
— Железяки свои убери со стола. Вон в угол брось.
— Конечно!
Мартов вскочил со стола и, крякнув от натуги, осторожно переложил под окно алюминиевую коробку с усилителем, электродвигатель, и завернув в мешковину, антенну.
Владислав поставил в центр стола бутылки и стаканы, затем наплескал на дно одного стакана немного коньяка, а в другой, куда более щедро, красного вина.
— Ну, со знакомством, что ли.
И первым осушил свой стакан. Мартов отхлебнул из своего.
— Ну, как? – спросил Инквизитор, закусив коньяк ломтиком лимона.
— Неплохо. Впрочем, я в винах не особенно разбираюсь.
— Я тебе лекцию обещал. Начну, если ты не против.
Теперь кивать настало время Мартова.
— Тогда слушай.
И Владислав поведал благодарному слушателю все, что знал сам об Иных, Сумраке, Дозорах – Ночном и Дневном, инициации, Договоре, роли Инквизиции в поддержании Баланса, магии и артефактах. Говорил, наверное, часа два. Или три. Вовка устал слушать и начал засыпать под подробности о Завулоне, Гесере и прочих вождях Иных. Было очень похоже на сказку, и эта сказка входила в диссонанс с практическим умом инженера, и от этого Мартов начал клевать носом.
— Э, брат, да ты совсем скис? – заметил Инквизитор. – Не умеешь подпитываться от Сумрака?
— Я ничего не умею.
— Научишься. Теперь у тебя масса времени. Допивай вино, закуси сыром и ложись спать. Прямо тут, на лавке. А я, уж, не обессудь, на своей постели.
Вовка повалился на скамью, внезапно получившую диванную мягкость и провалился в сон. Перед его засыпающим разумом мелькнула его развалившаяся установка, и Инквизитор, размахивающий жезлом…
… Утро оказалось сумрачным. Солнца не было, и Мартов, открыв глаза, с недоумением уставился в потолок, набранный из некрашеных досок.
— Ну и здоров ты, брат, спать! – воскликнул Инквизитор. – А у нас скоро дождь пойдет. Вставай, сейчас приберу со стола, завтракать будем. Ты что такой смурной? Голова болит?
— Нет. Нормально.
— Вот и славно.
Владимир, кряхтя, поднялся с ложа, которое немедленно обрело крепость старого, выдубленного десятилетиями, крепость дерева.
Инквизитор сидел за столом и внимательно рассматривал антенну от установки Мартова, лежавшую перед ним на разостланной мешковине.
— Доброго дня!
Владислав поднял на него внимательные темные глаза.
— Вот смотрю и не могу понять, на что она похожа, эта твоя антенна. Да и металл редкостный, инопланетный какой-то.
— Жезл свой дай?
— Какой? У меня их несколько.
— С которым вчера установку искал.
— Этот?
Он достал из кармана жезл и положил на стол рядом с антенной.
— И что?
— Тебе не кажется, что они похожи?
— Точно!
Инквизитор радостно подпрыгнул на скамье, потом несколько раз обежал вокруг стола, не переставая потирать ладони.
— Вот что значит инженерный ум! А я тут сижу, сижу! Ну, ты молодец! Может, на радостях, хлопнем по рюмашке?
— Заметь, не я это предложил! – ответил ему Мартов цитатой из старого советского фильма.
Но Владислав не заметил этого. И тогда Вовка спросил:
— А что у тебя за жезл такой?
— А это жезл Меркурия, или Гермеса, который помогал ему перемещаться в пространстве. Еще у него были крылатые сандалии, но это, так – фигня! Мой жезл, копия, конечно, но работает. На коротких расстояниях. А твоя антенна, пожалуй, помощнее будет!
— Конечно. Раз она меня сюда, из нашего мира перекинула.
Инквизитор посерьезнел.
— От лица Инквизиции шестого уровня Сумрака объявляю тебе, Владимир Мартов, маг-техник седьмого уровня Силы, искреннюю благодарность.
И добавил без перехода:
— Хочешь, я твоим наставником буду?
— А балахон дашь?
Владислав улыбнулся.
— Дам. Экий ты, брат, материалист противный!
На прогулку после завтрака Вовка Мартов отправился уже в сером балахоне инквизитора.
