Пока Виталик и Сильвия вспоминали каденции, коды, синкопы и прочие «мелизмы», Владимир Мартов под руководством Инквизитора Владислава постигал нелегкую магическую науку в частности, и устройство Сумрака вообще. Все, что рассказывал и показывал Владислав, поначалу никак не укладывалось в голове, потому что Вовкин трезвый инженерный ум отторгал все эти заклинания, артефакты и сумрачные слои. Но, как говорится, лишних знаний не бывает, и, спустя несколько дней, благожелательность и настойчивость Инквизитора и открытость к новому Мартова делали свое дело. Мало по малу. Особенно Вовке понравились прогулки и разговоры поздней ночью при полной Луне, когда «полтора» Инквизитора гуляли вокруг обиталища Владислава и протоптали заметную широкую тропинку. Иногда они присаживались на камушки и беседовали, беседовали, беседовали…
— Сумрак – настойчиво объяснял Инквизитор. — Это собирательное название шести параллельных измерений, существующих одновременно с нашим миром и связанных с ним.
Закрыв глаза, он начал цитировать по памяти:
— Только Иные способны погрузиться в Сумрак. Каждый слой выглядит как другой мир (количество лун в них разное, например). Чем сильнее Иной, тем глубже он способен погрузиться. Первый слой доступен для любого Иного. Продолжительное пребывание на втором слое доступно Иным третьего уровня, ниже третьего слоя могут погружаться только Иные 1-го уровня и Высшие. Люди могут воздействовать на Сумрак только косвенно. Мощная взрывчатка способна достать до второго слоя. Ядерный взрыв поражает все слои Сумрака. Двери в Сумраке, даже запертые в обычном мире, обычно открыты (но их можно закрыть из Сумрака). На первых слоях Сумрака запахи отсутствуют, а цвета блекнут примерно до третьего (там их практически нет), а затем снова начинают набирать силу. Мерлин считал, что каждый слой Сумрака — это то, что могло случиться с нашим миром, возможность, не ставшая данностью, тень, отброшенная на Бытие. Границы между слоями представляют собой что-то вроде тонких плёнок поверхностного натяжения между мирами.
Для входа в Сумрак нужно «натянуть на себя свою тень». Для взгляда сквозь Сумрак нужно, аналогично, «поймать глазами тень от век». Поэтому вход в Сумрак проблематичен в тех местах, где нет тени — например, в помещениях с многосторонним освещением. Однако при определённых хитростях (например, если создать тень на себе самом) вход в Сумрак осуществим даже при таких обстоятельствах. Пребывание в Сумраке требует от организма особых энергетических затрат, и потому чревато как для новообращённых Иных (так называемая сумеречная кома), так и для Иных со стажем. Сумрак не просто тянет Силу из Иного, он выкачивает жизненную энергию («и речь идёт не только о магической Силе, но и о банальном уровне глюкозы в крови»). На первом слое бушует ледяной ветер, но не такой, какой знаком людям. На остальных слоях вплоть до четвёртого включительно наблюдается подобное явление. У каждого Иного реакция на Сумрак индивидуальная — всё зависит от его силы и умения. Более сильные и опытные видят очертания предметов в Сумраке чётче, да и передвигаться им легче. Слабые же, чем глубже погружаются в Сумрак, тем более и более медлительны. На каждом слое Сумрака вплоть до третьего время течёт примерно в три раза медленнее, чем на предыдущем. То есть, когда на первом слое Сумрака проходит минута, в реальном мире пройдёт около 20 секунд. Энергетический барьер для преодоления каждой границы возрастает по экспоненте.
— А кто попадает на шестой слой? – как-то спросил Вовка.
Владислав на мгновение погрустнел.
— Развоплощенные, то есть умершие Иные.
— И ты?
— И я.
— А я?
— Ты – живой! И в этом кроется непреодолимое противоречие. Живым Иным здесь не место!
— Но я – не Иной!
— Иной, но очень слабый. Я точно не знаю, но, видимо, Сумраку пришлось инициировать человека. Впервые за всю историю, насколько мне известно.
— Признаться, я мало что понимаю.
— Я тоже, – улыбнулся Инквизитор. – Все, что я тебе рассказываю, содержится в энциклопедии Иных. У меня ее нет, потому что в Сумраке она представлена в одном экземпляре, и этот экземпляр находится в Городе. Как-нибудь мы выберемся в Город, и ты ее почитаешь.
— А в мире людей?
— Эта энциклопедия есть в больших Дозорах, где обучают Иных и в Инквизиции.
— А Инквизиция Иных – это что-то вроде полиции?
— Чтобы не уничтожить друг друга, Светлые и Тёмные Иные подписали Великий Договор о перемирии. Ночной Дозор, состоящий из Светлых магов, следит за Тёмными, а Дневной Дозор состоит из Тёмных магов и следит за Светлыми. Дозоры часто интригуют друг против друга, каждая сторона старается усилить себя и ослабить противника.
Не все маги входят в Дозоры. Часть предпочитает вести свою жизнь, не участвуя в войне между Светлыми и Тёмными.
Инквизиция, состоящая как из Тёмных, так и из Светлых Иных, следит за соблюдением договора и карает Иных, его нарушивших. Авторитет Инквизиции непререкаем. Хотя Инквизиция, вероятно, слабее как Ночного, так и Дневного Дозора, но при попытке Ночного Дозора взбунтоваться против Инквизиции, на сторону Инквизиции встанет Дневной Дозор и наоборот.
Большинство магов не понимают, что необходимы оба Дозора. Без Дневного Дозора Светлые (или некоторые из них) попытались бы «осчастливить» людей с катастрофическими результатами. Без Ночного Дозора Тёмные захотели бы поработить людей. Можно сказать, что оба дозора — в действительности инструменты Инквизиции.
В критических ситуациях, когда опасность угрожает всему магическому сообществу или всему миру, светлые и тёмные маги действуют совместно, иногда обмениваясь информацией и оказывая друг другу оперативную помощь, а иногда даже формируя единую группу из Светлых и Тёмных магов.
По количеству сотрудников Инквизиция значительно уступает Дозорам, но входят в неё очень сильные маги — обычно, не ниже второго-третьего уровня, однако, не обязательно. Кроме того, сотрудники Инквизиции имеют в своём арсенале сильные артефакты. Вампиров и оборотней в Инквизиции очень мало.
В случае объявления открытой войны между Дозорами сотрудники Инквизиции присоединятся к одной из сторон, но в этом варианте развития событий Инквизиция скорее будет уничтожена, пытаясь предотвратить войну.
Девиз Инквизиции — «Священный ужас».
— Мда… А заклинания, артефакты разные? Слова и деревяшки?
Инквизитор рассмеялся.
— Не только. Ну, например. Слова Иных «клянусь светом» или «клянусь тьмой» и есть простейшие заклинания. А клятва Инквизитора «клянусь Балансом» сопровождаются вот чем…
Он выпростал руки из широких рукавов серого балахона и развернул их ладонями кверху.
— Клянусь Балансом! – громко произнес Владислав, и на его ладонях сами собой появились два крутящихся шарика: один – пронзительно светлый, другой – угольно черный. Он соединил ладони, затем развел руки, и перед ним повис шарик, в котором крутились, не соединяясь, два маленьких облачка – Свет и Тьма.
— Что-то вроде Ин и Янь?
— Точно!
Что-то подобное происходило каждый раз, когда всходила полная Луна, никак не желавшая уходить на ущерб, и оба Иных сходились возле избушки Инквизитора на заднем дворе возле камней.
